Чему мы научились
05.08.2015Игрового терапевта признали и приняли в школе как квалифицированного специалиста. Однако важно было понять, что все правила и условности, установленные в стенах школы для родителей, учителей и других работников, касаются также игрового терапевта. Ей следовало расписываться по приходе и уходе, извещать секретаря об изменениях в расписании, соблюдать правила техники безопасности. Такое вхождение в школьную рутину способствовало успешной работе игрового терапевта.
Оглядываясь назад, можно отметить два фрустрирующих момента в работе игрового терапевта. Оказалось, что прежде, чем приступить к собственно игровым занятиям, пришлось потратить огромное количество времени на подготовку и внедрение программы. Кроме того, возникли эмоциональные трудности, связанные с неизбежным завершением занятий. Хотя детей подготовили к тому, что терапевтические занятия прекращаются, некоторые из них не успели закончить работу. Чувства, связанные с необходимостью расстаться, эхом отозвались в реплике третьеклассницы: «Но кто в самом деле будет меня слушать, когда ты уйдешь?!»
Установив контакт с родителями, с учителями начальных классов и предметниками, со школьной медсестрой, а во многих случаях с братьями и сестрами ребенка, игровой терапевт была готова к раскрытию природы детских проблем, диагностическая документация стала более аккуратной, а видение целей поведения — более точным.
Застенчивость и покорность первоклассника и тревожность его сестры-третьеклассницы стали понятнее, когда игровой терапевт побеседовала со школьной медсестрой, школьным консультантом и матерью детей о том, что происходит дома. Медсестра подтвердила, что отец с матерью живут вместе, семейная обстановка не угрожает «физической безопасности» детей, и, насколько известно, никаких специфических заболеваний у детей не было обнаружено. Школьный советник объяснила, что родители этих детей принадлежат к различным расам, и дети вынуждены приспосабливаться к культуре и обычаям родни с той и другой стороны. Мама, охотно встретившаяся с игровым терапевтом, добавила, что отец был алкоголиком; хотя он и жил в семье, но часто исчезал из дома. Сбор такой всесторонней информации за довольно короткий промежуток времени способствует эффективности терапевтического процесса.
По сравнению с работой терапевта в традиционной городской клинике игровая терапия в привычной для детей школьной обстановке дает много преимуществ. Например, можно встречаться с детьми в рамках их расписания. Занятия по игровой терапии в клиниках на протяжении учебного года проводятся, как правило, после школы. Это означает, что дети добираются до клиники уже уставшими после целого учебного дня. Специальные психологические службы не всегда могут принять всех детей, нуждающихся в помощи, после уроков.
В школе можно и нужно устанавливать границы так же, как в любой другой терапевтической ситуации. Самым важным всегда является обеспечение безопасности. Когда встает вопрос об использовании краски и песка, следует приноравливаться к помещению, где проводятся занятия. Возможно, придется использовать акварель вместо темперы и рис вместо песка — их легче убирать.
Дети обладают поразительной способностью понимать, что они проработали проблемную ситуацию. Как правило, если проблема, которая привела их в терапию, перестает их беспокоить, они снова погружаются в детские игры. В школе, когда дети достигают такой стадии, их можно отослать обратно в класс и наблюдать изменения в их поведении. Поскольку игровая терапия — процесс, по своей природе развивающийся, в случае, если проблема возникает снова, ребенка легко можно опять пригласить на занятия.